Могильник Шекшово — единственный средневековый некрополь на территории Ростово-Суздальской земли, на котором в последнее десятилетие были развернуты широкие раскопки, преследующие научные цели. Задача полевых работ, начатых здесь Институтом археологии совместно с Государственным историческим музеем в 2011 г., — получение новых данных о некрополях крупных поселенческих центров X–XII вв. на землях Северо-Восточной Руси с использованием современных методов раскопок и анализа материалов, с применением технических средств, открывающих возможность более полного документирования погребальных памятников, облик которых известен сегодня, главным образом, по материалам раскопок середины XIX в.
Выбор могильника Шекшово как объекта для широких продолжительных раскопок объясняется несколькими обстоятельствами. Этот памятник некогда выделялся своими размерами среди прочих некрополей Суздальского Ополья: в 1852 г. здесь насчитывалось 244 кургана. Рядом с могильником находится один из наиболее крупных поселенческих комплексов X–XII вв. в Суздальской земле. Могильник, получивший известность после раскопок А.С. Уварова, впоследствии оказался прочно забыт. Новые раскопки дают перспективу более надежного «прочтения» документации середины XIX в. и атрибуции старых находок, сохранившихся в собрании ГИМ. Наконец, обращение к этому памятнику, ныне представляющему собой пахотное поле без каких-либо следов курганных насыпей или других объектов, отмечающих местоположение могил, стимулирует совершенствование методов полевой археологии, поиски подходов, которые дадут возможность идентифицировать «невидимые» некрополи и получить значимые научные данные при повторном изучении объектов, первоначальный облик которых существенно трансформирован предшествующими раскопками и хозяйственной деятельностью.
Лето 2017 г. стало седьмым сезоном раскопок в Шекшове.
Раскопки проводились на двух участках (рис. 1, 2) общей площадью около 600 кв. м в центральной и южной части могильника с тем, чтобы вскрыть основания курганных насыпей, выявленные геофизической разведкой, проверить достоверность электротомографической съемки и получить более полную картину пространственной организации некрополя. Раскопками вскрыты основания пяти курганных площадок, окруженных ровиками, две площадки с ровиками по периметру полностью вошли в пределы раскопов. В центральной части могильника (раскоп 2) полностью вскрыта площадка кургана 12, на краю которой в 2016 г. расчищено погребение по обряду кремации, сопровождавшееся ритуальными предметами (глиняные кольцо и модель лапы бобра) и украшениями конской узды. В южной части могильника (раскоп 1) полностью исследована площадка кургана 2 и частично прорезающие друг друга ровики, свидетельствующие о сложной истории (по меньшей мере, двух этапах) сооружения курганной насыпи, некогда находившейся на площадке. В западной части этого раскопа вскрыта часть ровика, окружавшего площадку кургана 1, в котором в 2011 г. были расчищены остатки погребения с боевым топором с инкрустированным серебром изображением знаков Рюриковичей. Ширина ровика этого кургана составляла 6 м, что, очевидно, указывает на значительные размеры насыпи кургана 1.
На курганных площадках, вскрытых в 2017 г., не встречено никаких остатков погребений или следов старых раскопок, на большей их части не прослежена и погребенная почва, находившаяся в подошве курганов. Отдельные средневековые предметы, очевидно, связанные с погребениями, обнаружены в ровиках кургана 12 (фрагмент весов, фрагмент модели глиняной лапы) и кургана 2 (навершие плети в виде головы птицы, оплавленные бусы, наконечник стрелы). В ровиках кургана 2 расчищены также развалы сосудов, связанных с погребальными и поминальными обрядами. Очевидно, погребения в курганах находились в их основании или в насыпях и были полностью уничтожены распашкой.
В раскопах расчищены 4 погребения по обряду ингумации. Все они находились за пределами курганных площадок. Погребение 7 находилось к северу от кургана 2. Плохо сохранившиеся костные останки ребенка 2–3 лет и погребальный инвентарь расчищены под современным пахотным горизонтом над слоем желтого суглинка, перекрывающим ровик кургана 2. Вероятно, это остатки небольшой курганной насыпи, возведенной вплотную к кургану 2. Погребенный ориентирован головой на запад, в области шеи расчищен стеклянный бисер и фрагмент подвески из монеты, в области живота — железный нож, в ногах — развалы двух лепных сосудов.
Погребение 8 прорезало южную часть ровика кургана 5 и имело необычную для могильника южную ориентировку. Мужчина 40–49 лет был погребен в вытянутом положении на спине со сложенными на животе руками, в гробу, скрепленном железными гвоздями. У головы слева расчищено калачевидное кресало с кремнем и два шила.
Погребение 5 расчищено к северо-востоку от кургана 12 в небольшой грунтовой яме. Костяк мужчины 20–25 был ориентирован головой на запад. Погребенный был помещен в могилу в вытянутом положении с немного подогнутыми ногами и руками, вытянутыми вдоль тела. Поскольку он лежал по диагонали узкой ямы, можно предположить, что он был захоронен без гроба. В области груди мужчины находился нож, в области живота — половинка дирхема без отверстия для подвешивания (Симджуриды, Абу ’Али, Найсабур, 994/995 г., определение А.А.Гомзина), в ногах — развалы двух лепных сосудов.
Исключительный интерес представляет бескурганное погребение 6 (рис. 3), располагавшееся в 6 м к северу от погребения 5 в ряд с ним. Погребенная женщина 20–29 лет была помещена в большую, но неглубокую четырехугольную яму, головой на запад, на спине, с раскинутыми и немного согнутыми в локтях руками и прямыми ногами.
В могиле расчищено около 140 средневековых предметов (рис. 4), большинство которых является украшениями костюма и деталями одежды. Убор включал проволочные височные кольца (рис. 4), ожерелье из стеклянных бус и бисера (рис. 5) с тремя подвесками из монет (рис. 4), подковообразную фибулу (находилась на груди справа), 2 браслета (рис. 4), серебряный, бронзовые и стеклянный перстни. За головой погребенной справа находилась массивная каркасная треугольная подвеска с привесками (рис. 4) с остатками луба, которая могла быть положена в могилу отдельно или составлять часть накосника.
У колен находились 2 арочные подвески с волютами, у стоп расчищены прямоугольные пластинчатые подвески с привесками, которые, судя по их положению, использовались как украшения обуви (рис. 6). Из трех монет, находившихся в ожерелье, две — восточные (брактеаты подражаний саманидским дирхемам Насра б. Ахмада, получившие распространение, по наблюдениям А.А.Гомзина, во второй половине X в.), одна — византийская, милиарисий императоров Константина VII и Романа II 945–959 гг. Византийская монета занимала центральное положение в ожерелье. У правой руки погребенной обнаружен нож, в ногах — развал лепного сосуда и шило (?).
Из четырех ингумаций, вскрытых в раскопах 2017 г., три определенно можно считать бескурганными. Их датировка предварительно может быть установлена как XI в. (погр. 5, 6) и XII в. (погр.8). Таким образом, бескурганные ингумации совершались на различных участках могильника. Погребение 6 — самое богатое из всех исследованных за все годы в могильнике захоронений по обряду ингумации. В костюме погребенной сочетаются украшения финских и славянских типов. Присутствие прямоугольных подвесок с привесками (рис. 6) в области стоп дает возможность установить назначение этих украшений, которое ранее оставалось неясным. Редкость находок византийских серебряных монет на древнерусских памятниках неоднократно отмечалась археологами. В Суздальском Ополье ранее были известны лишь четыре находки милиарисиев, две из них были сделаны А.С.Уваровым при раскопках курганов в Василькове, еще две — находки последнего десятилетия из Шекшова и Тарбаева. Новая находка — еще одно свидетельство широких международных контактов и высокого благосостояния обитателей «большого поселения» в Шекшове.
После семи лет раскопок Шекшова, где на площади около 2500 кв. м частично или полностью вскрыты основания 14 курганных площадок и около 25 целых и нарушенных погребений по обряду ингумации и собран значительный объем пережженных костей и оплавленных металлических предметов, происходящих из кремаций, можно считать одним из наиболее полно исследованных в последние десятилетия могильников Северо-Восточной Руси. Раскопки 2017 г. существенно приблизили нас к пониманию общей пространственной организации некрополя, хронологического соотношения различных его участков, многообразия погребальных обрядов, практиковавшихся жителями Шекшова. Они дали новые подтверждения того, что курганы и площадки с грунтовыми могилами без курганных насыпей располагались в некрополе чересполосно. Раскопки показали, что древнейшая часть могильника, с остатками кремаций, помещенными на поверхности земли, локализуется в северной и центральной части площадки, тогда как в южной и юго-западной ее частях подобные погребения не встречены. Очевидно, этот участок начал использоваться для совершения погребений позднее, не ранее рубежа X–XI вв., когда ингумация стала преобладающим обрядом. С учетом новых данных выясняется, что курган 1 с мужским погребением, сопровождавшимся топором со знаками Рюриковичей, был сооружен не в центре некрополя, а на его периферии, к юго-западу от древнейшего ядра могильника, сложившегося в X в.
Н. А. Макаров, И. Е. Зайцева, А. М. Красникова